Отчет об итоговом семинаре 16 февраля 2018 года

Проект «Доступ к правосудию для уязвимых групп в России»

 

Итоговый семинар «Защита прав инвалидов и мигрантов: сравнительный опыт Великобритании и России»

16 февраля 2018 г.

 

Итоговая встреча проекта «Доступ к правосудию для уязвимых групп в России» прошла 16 февраля в Санкт-Петербурге. Юристы, принимавшие участие в образовательных поездках в Великобританию на тему защиты прав людей с инвалидностью и защиты прав мигрантов, обменялись своими впечатлениями и выводами.

Это была удивительно эмоциональная встреча. Мы еще раз убедились, как важно увидеть чужой опыт своими глазами для понимания работы институтов юридической и социальной защиты. В лекциях, публикациях, презентациях можно описать систему, привести статистические сведения, объяснить фундаментальные концепции, но невозможно дать почувствовать атмосферу повседневной работы людей в обществе с отличающимися базовыми ценностями. Во всех сообщениях коллег об опыте погружения в английскую среду чаще всего звучало слово «уважение». Вне зависимости от статусов и особенностей здоровья, происхождения и профессиональных ролей взаимодействие людей может происходить на основе уважения другого. Мы знаем, что так должно быть, мы цитируем антидискриминационные положения всех основных правовых документов, но мы в огромной степени разделяем эти декларации и реальность.

Опыт российских участников проекта, окунувшихся в современную британскую реальность, показывает, что уважение личности возможно в реальности, в повседневных практиках судей, юристов, социальных учреждений. И это не имитация, не «демонстрация уважения» для соблюдения традиционных приличий, профессиональных обязанностей, формальных юридических правил. Это искреннее отношение, вырастающее из чувства собственного достоинства. Это то, что нельзя выучить как знание, повторить как навык. Но это то, что можно ощутить при перемещении между разными культурами. Это ощущение невозможно забыть, оно еще долго будет мотивировать профессиональные дискуссии и стремление к изменению себя и окружающей реальности.

 

Ознакомительная поездка в Ноттингем и Лондон 10 – 15 декабря 2017 г.

Защита прав людей с инвалидностями

 

Эксперт проекта, адвокат Дмитрий Бартенев описал роль адвоката в продвижении ценностей Конвенции ООН о правах инвалидов в британском и российском контекстах. Пока что Конвенция в России является недооцененным документом, мы пока не видим широкого применения на практике концепции дискриминации, особенно в делах о защите личных прав людей с инвалидностью. В то же время в Великобритании обширная практика позволила разработать детальные стандарты реализации прав инвалидов. Они описаны в специальных руководствах, лучших практиках, судебных решениях.

 

Дмитрий прокомментировал некоторые из таких стандартов. Например, стандарт «разумности» в отношении разумного приспособления включает учет следующих факторов:

• эффективность приспособления (насколько его использование ведет к цели);
• негативный эффект в отношении бизнеса;
• ресурсы работодателя.

К сожалению, в российской практике правовой критерий разумности приспособления не проработан. В результате торжествует формальный подход. Например, в России удовлетворяются требования квотирования рабочих мест, но условия не индивидуализированы для конкретных людей с определенными формами инвалидности (например, рабочие места пригодны только для инвалидов-колясочников, но не инвалидов по зрению и т. п., таким образом приспособление не эффективно).

В делах о недееспособности, о личных правах людей с психическими расстройствами в центре внимания британской практики оказывается ценность автономии личности. Судебная система Британии уделяет огромное внимание оценке индивидуальной ситуации и стремлению помочь каждому. И адвокаты уверены, что их аргументы будут услышаны, что будет детальный разбор ситуации, глубокий анализ того, что значит для человека возможность лишится прав, личных связей и т. п. Ценность нематериальных благ, возможности самостоятельного принятия решения (например, о согласии на медицинское вмешательство) огромна. В российской практике ценность личной свободы в широком смысле очень мало представлена. Судьи редко уделяют внимание не формальным критериям, а реальному жизненному контексту человека и последствиям решения для его жизни. Но именно в этом смысл Конвенции – защита свободы принятия решений, выбора того образа жизни, который сам человек считает важным.

 

Стандарты британского подходы включают:

• признание за каждым человеком права принимать решения;

• презумпцию наличия способности принимать решения у каждого;

• необходимости помощи людям для принятия решений (в РФ также есть подобный тренд, например, в признании ограниченной (частичной) дееспособности, этому правилу уже три года, но суды пока не понимают, что для большинства ограниченная дееспособность должна прийти на смену полной недееспособности, и нужно дать возможность людям самим принимать решения);

• право принимать неразумные (!) решения (пример из английской практики: одинокая женщина ежедневно неразумно покупала вещи по интернету. Она объяснила, что ей было важно ежедневно общаться хотя бы с курьерами из службы доставки, и суд отказал родственникам в иске о лишении дееспособности);

• приоритет «лучших интересов» человека, например, при оценке оценка действий опекуна. В британской практике это огромное количество дел. Один из критериев, например, «какое решение принял бы сам человек, если бы он сам был способен принимать решение». Это очень сильный критерий. Теоретически в России такие решения также должны отвечать этому требованию. В Гражданском кодексе России появилось указание, что опекун принимает решение в интересах самого человека, а если невозможно установить интересы, нужно выяснить его предпочтения. Свобода действий опекуна таким образом ограничена, но в практике нет серьезного анализа что такое «лучшие интересы» конкретного лица. Лишь однажды суд признал со ссылкой на Конвенцию, что мнение недееспособного о выборе опекуна является юридически значимым.

 

Также отличаются процедуры оценки дееспособности. В России все происходит на основании экспертизы, которая монополизирована психиатрами. В Британии оценку состояния человека могут давать различные специалисты - медики, психологи, адвокаты, социальные работники. Нет понятия общего ограничения дееспособности. Решение принимается в конкретном контексте и применительно к конкретным ситуациям. Опекун не вправе принимать личные решения - о том, где и что должен делать подопечный, с кем ему общаться и т. д.). Судьи уделяют много внимания тому как решение (надзор, помещение в изоляцию и т. п.) повлияют на реализацию личных свобод человека. Все стремятся к максимальному сохранению личных взаимоотношений, к обеспечению жизни «в обычных условиях».

Адвокат Ольга Безбородова провела сравнительное исследование плюсов и минусов в защите прав граждан с ограниченными возможностями здоровья с точки зрения юриста-практика. Она обратила внимание, что в законодательстве Великобритании о правах инвалидов намного больше специальных норм и, в отличие от России, они не отсылают к будущим Постановлениям Правительства, зависящим от возможностей бюджета. В Британии также эффективно имплементированы нормы международного права. В России менее гибкие процессуальные возможности сторон, председательствующий более активен, влияет на процесс, объективности меньше. В России мало условий для применения процедур примирения сторон и их влияния на распределение судебных издержек. Процедура медиации до сих пор встречает настороженное отношение суда. В Британии есть право суда применить меры ответственности к юристам, которые при рассмотрении дела совершили необоснованные, ненадлежащие действия. Плюсом российской практике является более низкая величина судебных издержек.

 

Британская система в делах о доступе инвалидов, о разумном приспособлении, о дееспособности работает на достижение справедливости как баланса интересов. На это направлен и Закон об уходе 2014 г. В Британии высокий уровень социальных пособий зависит от степени ограничения возможностей человека, а не от его формального статуса (степени инвалидности). В России инвалидность – это нуждаемость в мерах социальной защиты в связи с болезнью, а в Британии – ограничения в конкретной жизненной ситуации.

В Британии акцент на достижение результатов менее ограничительным способом (даже в психоневрологических интернатах есть практика альтернативной коммуникации, а в России условия близкие к тюремным). В России психиатры реагировали на возможность такого подхода как на фантастику. Больше шансов найти неформальное отношение к детям, но к взрослым - только формальный подход.

 

Важно, что английский Закон об уходе гарантирует поддержку всем, кто в ней нуждается, включая опекунов. Закон также описывает конкретные виды злоупотреблений со стороны опекуна.

А в это же время в России при появлении в зале заседаний клиента на инвалидной коляске судья может позволить себе строго спросить адвоката: «Зачем ты его привела?». Ольга продемонстрировала примеры необоснованных судебных решений российских судов. На ее взгляд, в России не хватает структуры, аналогичной британской Комиссии по вопросам равенства

— вневедомственного органа, национального правозащитного учреждения, автономного от правительства.

Андрей Зайцев описал посещение психиатрической клиники Highbury Hospital в Ноттингеме. Он отметил разницу приоритетов в определении судьбы людей с психическими нарушениями. В Британии с конца 80-х приоритет отдан социальному обслуживанию на дому (которым занимаются муниципалитеты и частный сектор), в России по-прежнему приоритет – помещение в психоневрологический интернат (ПНИ).

В клинике Highbury Hospital нет постоянного количества проживающих. Сейчас около 25 человек. И это типично для таких учреждений (по сравнению с сотнями пациентов российских ПНИ). Люди чувствуют себя в госпитале намного свободнее, чем в российских учреждениях. Органы соцзащиты прилагают максимальные усилия для поиска опекуна. Людей без персональной опеки значительно меньше. Люди в госпитале имеют реальную возможность покидать территорию учреждения (выйти в магазин, погулять и т. п.). Администрация госпиталя очень благожелательно относится к доступу НКО и волонтеров.

В то же время, вопросам безопасности уделяется достаточное внимание (в нескольких комнатах стоят видеокамеры, люди с криминальным прошлым проживают отдельно). Некоторые ограничения схожи, например запрет курения был признан допустимым в судебном порядке).

В клинику люди помещаются по необходимости на время. Вся система ориентирована на то, чтобы все жили у себя дома или в домах сопровождаемого проживания. Пока российская практика не ориентирована на это и обрекает на пожизненное нахождение в ПНИ.

Адвокаты Екатерина Никонова и Ольга Беркута поделились впечатлениями от встречи с представителем некоммерческой организации Disability Rights UK Филипом Конноли. Филип – ам человек с инвалидностью – объяснил главную идею работы организации: не столько внешняя помощь инвалидам, сколько вовлечение самих инвалидов в активную деятельность. Благотворительная организация Disability Rights UK размещает полезную информацию на сайте и дает индивидуальные консультации, лоббирует интересы инвалидов, организует агитационные мероприятия в интересах инвалидов, для чего использует разнообразные виды коммуникации: собрание, публикации, онлайн консультации, горячая телефонная линия, твиттер. В ближайших планах – сделать приложение для телефонов типа соцсети для инвалидов (с мотивационными видео о преодолении барьеров, примерами успехов в преодолении недуга и т. д.).

 

Организация реализует множество социальных проектов для активного участия инвалидов в культурных, религиозных, спортивных и других мероприятиях на местном уровне; поиска и создания рабочих мест для людей с инвалидностью. Каждый год организация финансирует примерно 10 социальных исследований, проводимых самими инвалидами на темы участие в экономике, в общественной жизни, поддержки жертв насилия и т. д.

 

Участники поездки на тему защиты прав инвалидов также обратили внимание на гуманизацию отношения к детям, принятие детей с особыми потребностями и реализацию принципа «каждый имеет право на общение и право быть услышанным». Этому помогает система ранней диагностики ребенка (до 5 лет с целью подбора образовательного учреждения с учетом потребностей).

В заключении первой части встречи было отмечено, что социальную уязвимость можно преодолеть. Инвалиду можно помочь преодолеть внутреннее ощущение неполноценности. И для этого очень важна популяризация лучших практики и историй успеха.

 

Ознакомительная поездка в Ноттингем и Лондон 22 – 26 января 2018 г.

Защита прав беженцев и мигрантов

 

Эксперт проекта адвокат Ольга Цейтлина обратила внимание на отличия практики России и Великобритании в делах по предоставлению убежища. В России достаточно жесткие условия: срок статуса беженца 3 года, временное убежище 1 год. Закон о беженцах предусматривает возможность нахождения на территории РФ на законных основаниях, но на практике миграционный учет (регистрацию) не продлевают. В Великобритании срок статуса беженца 5 лет, по истечении которых может быть предоставлено право остаться в стране на неопределенный срок. Оказывается помощь с проживанием и финансами. Дети могут посещать бесплатную государственную школу. Проситель статуса беженца и его семья могут пользоваться бесплатной системой здравоохранения NHS (National Health Service). Проситель убежища, имеющий детей-иждивенцев, продолжает получать поддержку до выдворения из Великобритании или пока младшему ребенку не исполнится 18 лет. Жилье предоставляется без возможности выбора в любом месте в Великобритании. Недельное финансовое пособие сейчас составляет £36,95 в неделю на каждого человека. Сравните это с поддержкой, которую в Великобритании получают одинокие люди старше 25 лет - £73,10 в неделю, и в возрасте 16-24 лет - £57,90 в неделю. Обеспечена бесплатная юридическая помощь при процедуре получения статуса и обжаловании в суде.

 Жертвы торговли людьми имеют право остаться в Великобритании на срок до 2,5 лет (или дольше в некоторых случаях) в связи с медицинским и психическим состоянием, а также для того, чтобы содействовать полицейскому расследованию и требовать компенсации у лиц, осуществлявших торговлю людьми. В России подобных оснований нет.

Ольга также проиллюстрировала проблему торговли людьми на примере дела ЕСПЧ «Ранцев против Кипра и Российской Федерации».

В Британии можно получить разрешение оставаться в стране по основаниям своей частной или семейной жизни на 2,5 года, а затем (после 5 или 10 лет) – бессрочно. Есть миграционная амнистия, в том числе для незаконно пребывающих в Великобритании детей (необходимо 16 лет пребывания без правонарушений) и взрослых (25 лет пребывания). В России такого правила нет.

Ольга также затронула проблему перемещения претендентов на статус беженца между разными странами. После дела в ЕСПЧ «M.S.S против Греции и Бельгии» в Евросоюзе были предприняты меры по более эффективной процедуре оформления лиц, ищущих убежище.

Но есть и позитивное отличие российской практики. После дела Кима в ЕСПЧ и дела Мсхиладзе в Конституционном Суде РФ лица, содержащиеся в центрах временного содержания иностранцев и лиц без гражданства, имеют право на рассмотрение вопроса об ограничении их свободы В Великобритании нет предельных сроков содержания в центрах выдворения.

 

Адвокат Анна Делова описала практику работы британских юристов по делам мигрантов.

В судах по миграционным вопросам работают и солиситоры, и барристеры. Участники поездки посетили адвокатскую фирму, видели работу адвокатов в суде.

В Британии работает система бесплатной юридической помощи. Специальное юридическое бюро решает вопрос о предоставлении такой помощи. При первой встрече задача адвоката – выяснить все обстоятельства и сформулировать позицию. Важно точно определить основание. Иногда доверитель меняет основание или объяснения, что работает не в его пользу. Затем проводится интервью в офисе МВД. Принимается решение – содержание в центре временного содержания или на свободе (проживание финансируют, но в определенном месте по направлению). Сейчас политика ужесточается. Лица, ищущие убежище, не имеют права работать, получить водительские права, самостоятельно арендовать жилье. Но они получают пособие. Спустя один год имеют право просить право на работу.

 

Второе интервью в МВД очень подробное (до трех часов). Адвокат готовит клиента, но сам на интервью не присутствует (исключение – для детей до 12 лет). Ведутся аудиозапись и протокол. Заявитель подписывает протокол, удостоверяя лишь тот факт, что ему предоставлена копия. Затем можно подать заявление о неточностях, дополнении и т. д.

 

Решение по отказу в предоставлении статуса – очень подробное, мотивированное, с объяснением чему и почему не поверили. Адвокат берется за обжалование, если вероятность выигрыша более 45%. Это решение адвоката может быть обжаловано в бюро бесплатной юридической помощи. В случае успеха дело передается тому же или другому адвокату. Решение МВД можно обжаловать вплоть до Верховного Суда. При проигрыше государство купит билет в страну выдворения и выплатит пособие. Можно подавать заявление повторно, но в случае проигрыша больше шансов не будет.

 

Александра Войстрикова и Антон Поленов дополнили выступление коллеги комментариями о защите прав детей мигрантов. Реализуется главный принцип – наилучшая защита интересов ребенка. Используют Конвенцию о правах ребенка (ст. 22), статьи 3, 5, 8 Европейской конвенции о правах человека. Дела рассматриваются судами по вопросам миграции (миграционные трибуналы), а не ювенальными судами.

 

При решении вопроса о содержании ребенка под стражей в исключительных случаях условия содержания должны быть максимально лояльными, срок – максимально коротким, для сохранения единства семьи и возможности проводить воспитательные и учебные мероприятия. То, что это ребенок мигрантов, не может быть основанием для содержания под стражей. Важно, что если ребенок в состоянии выразить свое мнение, оно должно быть учтено.

Леонид Крикун, Екатерина Грибанова и Ольга Старцева описали работу некоммерческих организаций, работающих в сфере миграции и помощи иностранным гражданам.

 

Большое впечатление на адвокатов произвела деятельность организации Freedom from Torture по оказанию комплексной помощи жертвам пыток из разных стран мира. Помимо юридической помощи им предоставляется медицинская психологическая поддержка, арт-терапия и т. д. При работе с жертвами специалисты организации ведут подробные записи и аудио- и видеосъемку. Это необходимо, чтобы затем обосновать наличие или отсутствие посттравматического синдрома. Как отметил адвокат Леонид Крикун, в России во время встречи с подзащитным в СИЗО при обсуждении заявления о пытках адвокат лишь делает записи, фиксируя устные объяснения, что затрудняет последующее доказывание состояния подзащитного.

Ноттингемский форум по правам беженцев реализует проекты по борьбе с нищетой, предоставлению питания, товаров первой необходимости, осуществляет правовое сопровождение беженцев. Много образовательных, культурных проектов, направленных на воссоединения семей и интеграцию, на формирование молодежных, женских, религиозных групп, групп по интересам.

Joint Council for the Welfare of Immigrants – старейшая НКО, ей более 50 лет. Кроме правовой помощи мигрантам, организация решает задачу информирования населения о мигрантах с целью преодоления стереотипов и фобий.

Ольга Старцева познакомила участников семинара с работой организации Detention Action, которая занимается правами мигрантов в центрах временного содержания. Условия содержания в таких центрах очень разные. В центре под Лондоном условия лучше, чем в аналогичных учреждениях России. В то же время, в центре под Ливерпулем – значительно хуже.

Проблема также заключается в том, что сотрудники центров не проходят специальную подготовку (вчера человек работает охранником в Макдональдсе, сегодня – в центре содержания).

Нет предельного срока содержания, что можно оценить как психологическую пытку, поскольку человек не знает, когда сможет выйти на свободу. Мигранты жалуются на то, что в центрах содержания временного нет обучения социальным навыкам (а в тюрьмах такое есть).

Содержание очень дорогое (и это – бремя налогоплательщиков). Цель НКО – убедить правительство не тратить столько денег, а освобождать мигрантов, что экономит 90% средств. Таков опыт Канады, Швеции, Бельгии. Подобная практика может быть актуальной и для России.

В заключительной части встречи участники поделились впечатлениями о британских судах. Адвокат Александр Мамышев кратко описал систему судов и вместе с коллегами продемонстрировал наполненную фотографиями презентацию о посещении Суда короны, магистратского суда и миграционного трибунала, о встречах с судьями.

 

Среди множества деталей, на которые обратили внимание участники в суде по уголовным делам:

• доступность суда (на входе ни у кого не спрашивают документы и цель посещения);
• есть комнаты для адвокатов, переговорные, специальные комнаты для свидетелей;
• средний процент оправданий в суде короны около 40% (в основном, по делам о сексуальной неприкосновенности, при этом нет срока давности);
• большинство судей – бывшие адвокаты;
• нагрузка судей существенно меньше российской;
• в зале суда много мониторов, документы выводятся на монитор;
• расположение в зале суда: судья сидит лицом к участникам процесса;

• у всех участников – микрофоны, графины с водой;

• над судьей – герб Короны, которому все кланяются, входя и выходя;

• есть места для публики (можно в любой момент зайти и послушать);

• присяжным дают разные священные тексты для клятвы (Библия, Коран и т. д.);

• судья очень тщательно разъясняет присяжным права;

• судья общается с подсудимым очень деликатно, уважительно, беспристрастно;

• обвинитель и защитник внешне неотличимы, оба очень уважительны по отношению друг к другу;

• обвинитель рассказывает, а не читает обвинительное заключение;

• стороны активно пользуются компьютерами.

В магистратском суде участников поразило то, что большинство судей – не юристы. Председатель суда по профессии инженер. Судьей можно стать с 18 лет. Был прецедент назначения судьи в 23 года, но большинство судей среднего и старшего возраста. Магистратские судьи работают без вознаграждения. Работают 36,5 половин дня в году. Но некоторые работают больше 100 таких полу-дней. У судей есть специальные приложения для iPad, которое помогает вести процесс. Функции организации процесса возложены на клерка. Судьи общаются с подсудимыми очень корректно и стараются не назначать лишение свободы, а применять штрафы.

Миграционные трибуналы в нынешнем виде работают с 2008 года. Это административные суды при Министерстве юстиции (на судей этого трибунала не распространяются гарантии судей). Но жалобы на решения подаются в общем судебном порядке вплоть до Верховного Суда.

Общее наблюдение участников – у британских судей и адвокатов очень высокий уровень правовой культуры, все участники относятся друг к другу уважительно и доброжелательно. Главная цель – обеспечение беспристрастности в процессе.

Адвокат Рита Бабиченко отдельно отметила посещение Королевского суда в Лондоне. Она также поделилась результатами своего мини-исследования мнений английских судей и барристеров по вопросу «Какими качествами должен обладать судья». Ответы были следующими: образование, стаж, приличное воспитание, высокая общая культура, правовая культура.

Все участники отмечали простоту, естественность, непосредственность британских коллег, их заинтересованность и готовность делиться опытом.

Как сказала одна из участниц: «Поездка получилась очень вдохновляющей. Мы почувствовали, что ценность человеческой жизни там выше. И теперь хочется защищать представителей уязвимых групп».